Он-мой любимый поэт с детства.
Бывает. что душа и мысли попадают в резонанс со словами стихов или песен. Тогда это стихи и песни становятся любимыми. При всём пафосе его поэзии, нет более чувственных стихов (или я не всё читала, или не было резонанса с моей душой), чем у него. Я до сих пор удивляюсь, как можно так честно облечь силу и желание в слова и рифму. Помню, в школе ужасно жалела, что его нет, подсчитывала, сколько ему было бы лет, не окажись рядом пистолета. И читала-перечитывала "Облако в штанах". В общем, не буду писать школьное сочинение. маленький кусочек любимого.
(Из "Облака в штанах")
Поэт сонеты поёт Тиане,
а я —
весь из мяса,
человек весь —
тело твоё просто прошу,
как просят христиане —
«хлеб наш насущный
даждь нам днесь».
Мария — дай!
Мария!
Имя твоё я боюсь забыть,
как поэт боится забыть
какое-то
в муках ночей рождённое слово,
величием равное богу.
Тело твоё
я буду беречь и любить,
как солдат,
обрубленный войною,
ненужный,
ничей,
бережёт свою единственную ногу.
Мария —
не хочешь?
Не хочешь!
Бывает. что душа и мысли попадают в резонанс со словами стихов или песен. Тогда это стихи и песни становятся любимыми. При всём пафосе его поэзии, нет более чувственных стихов (или я не всё читала, или не было резонанса с моей душой), чем у него. Я до сих пор удивляюсь, как можно так честно облечь силу и желание в слова и рифму. Помню, в школе ужасно жалела, что его нет, подсчитывала, сколько ему было бы лет, не окажись рядом пистолета. И читала-перечитывала "Облако в штанах". В общем, не буду писать школьное сочинение. маленький кусочек любимого.
(Из "Облака в штанах")
Поэт сонеты поёт Тиане,
а я —
весь из мяса,
человек весь —
тело твоё просто прошу,
как просят христиане —
«хлеб наш насущный
даждь нам днесь».
Мария — дай!
Мария!
Имя твоё я боюсь забыть,
как поэт боится забыть
какое-то
в муках ночей рождённое слово,
величием равное богу.
Тело твоё
я буду беречь и любить,
как солдат,
обрубленный войною,
ненужный,
ничей,
бережёт свою единственную ногу.
Мария —
не хочешь?
Не хочешь!
No comments:
Post a Comment