Да, человек смертен, но это было бы ещё полбеды. Плохо то, что он иногда внезапно смертен, вот в чём фокус! (Voland)

ПРИТЧА О СМЕРТИ.
Уильям Сомерсет Моэм (1933)
Жил в Багдаде купец. Как-то послал он слугу на базар за товаром, но тот прибежал назад бледный и дрожащий, и сказал: «Господин, на базаре в толпе меня толкнула какая-то старуха; я оглянулся и увидел, что меня толкнула сама Смерть. Она посмотрела на меня и погрозила мне. Господин, дай мне коня, я уеду из этого города, скроюсь от своей судьбы. Я поеду в Самарру, спрячусь там, и Смерть не найдёт меня». Дал купец слуге коня, сел слуга на коня, вонзил шпоры ему в бока, и помчался конь со всех ног. А купец пошел на базар, разыскал в толпе Смерть, подошёл и спросил: — Почему ты погрозила моему слуге, когда увидала его нынче утром?» — Я не грозила ему, — ответила Смерть. — У меня лишь вырвался жест удивления. Я не ожидала увидеть его в Багдаде, потому что сегодня вечером у нас с ним свидание в Самарре.

     Можно, конечно, сказать, что эта притча о судьбе, как в нелюбимых мной греческих трагедиях. Но, по-моему, это о неизбежности смерти, от неё, действительно, не уйдёшь. Одинаково разумно бежать от неё или навстречу к ней, Всё зависит от обстоятельств. Меня потрясла стрельба в синагоге Питтсбурга. Мирным утром собрались люди, которых расстрелял нацист. Он, конечно, махровый антисемит (арабы тоже семиты), но интересна его ненависть к (HIAS) ХИАСу, из-за того, что он помогает арабским эмигрантам в США. У меня с ХИАСом свои счёты. Да, я очень благодарна ему, что помог выжить в Италии, но я полностью расплатилась с ним, когда нам прислали счёт за билеты. Эти билеты стоили, как-будто мы совершили полёт вокруг земного шара, а был перелёт из Рима в Штаты, самый неудобный, поздней ночью из Рима, потом пересадка, и опять ночью в Бостон. Мы аккуратно выплатили по счёту, хотя с деньгами тогда было очень тесно, а потом они сразу стали присылать счёт за мою маму, которой по возрасту вообще не полагалось оплатить этот перелёт. Мы заплатили и за неё. На этом мы решили поставить точку в наших взаимоотношениях, хотя в Италии думали, что будем жертвовать пожизненно. Теперь я жертвую в два детских госпиталя, которые лечат детей от рака и ожогов и на олимпийские игры людей со специальными нуждами, и совсем не потому, что я ощущаю себя сначала американкой, а потом еврейкой.
(Прошерстила весь интернет в поисках, кто субсидирует ХИАС, но нашла только, что они не раскрывают свои траты и доходы. Кстати, организация стала помогать всем эмигрантам, когда прекратился поток евреев из России в начале 2000. Интересно, население из африканских и восточных стран им тоже жертвует, или они живут только на еврейские деньги. Хочу посоветовать евреям, которые по привычке шлют в ХИАС, найти что-нибудь милосерднее.)

больше похоже на гетто в Польше, чем на США в 2018 году

Совсем даже наоборот, сначала я еврейка, а потом американка, не даром же я называюсь американской еврейкой, а не еврейской американкой. Меня удивляют евреи из СССР, которые взахлёб кричат о том, что интересы Штатов для них выше интересов Израиля. Немецкие евреи тоже думали, что они еврейские немцы, мы все знаем, чем это кончилось. Говоря по-русски , где именье, где вода. Именье в Штатах, а вода всё-таки в Израиле (хотя воды там как раз мало). Пока есть Израиль, есть надежда, что геноцид не повторится. Конечно, это моё личное мнение, основанное только на моём понимании истории и людей. Вот такие пироги. Так грустно, что нет слов. 

"Что бы делало твое добро, если бы не существовало зла?" Voland
Напоследок надо всё-таки написать о хороших людях. Тоже в субботу прочитала.
Жил да был поляк Леопольд Соча. Родился он в 1909 году, днями работал инспектором канализации в Львове, ночами подрабатывал воровством. Спрятал в канализации 20 евреев, которым удалось сбежать из гетто. Пока у них были деньги, они платили за еду, которую он приносил им по ночам. Когда деньги кончились, ещё полтора года он, его жена и друг-сотрудник Штефан Вроблевский бесплатно кормили 20 человек, 10 из которых дожили до прихода советских войск. Погиб в 1946 году под грузовиком, из под которого вытолкнул свою дочь. Наверное, в раю.